Среди моих христианских грехов наблюдается грех зависти. Обычно это то, что называется "белая зависть": я хочу, чтобы у меня было так же, как у того-то и того-то - а вовсе не желаю им зла. С другой стороны - зависть есть зависть. Но за чувство это я наказан самым ужасным образом: больше всего на свете завидую я не Биллу Гейтсу, который чертовски богат, не Бреду Питту, который женат на Анджелине Джоули (мечте моей поздней юности), и даже не Ричарду Брэнсону, миллионеру-воздухоплавателю, который всегда делает только то, что ему нравится - нет, больше всего я завидую самому себе, вспоминая моменты счастья. И это ужасные мучения, должен вам признаться.
Где-то раз в две недели мы ходили смотреть на строящуюся башню Азриэли. Мы поднимались на соседний небоскреб и наблюдали, как растет новенький. Нас было двое, мы были выше и счастливее его - а он один и такой маленький. Мы не думали о нем, мы просто наблюдали за рабочими, бетономешкалкой, смотрели, как поднимается и опускается внешний лифт, в котором и стоять-то, небось, страшно, а уж ехать... Не люблю лишних домыслов, но если добавить сюда воображения, то легко было представить, как мы кричим этому небоскребику: "Эй! Посмотри на нас! Нас двое, мы здесь и мы счастливы" - и как придумывали бы за него ответы, вроде "Ничего-ничего, подождите, я уже поднимаюсь!"
Вчера я проходил мимо строящегося квартала высоток. Я был один и такой крошечный - а их много, и все смотрели на меня свысока, скалясь черными проемами окон. Казалось, они говоили мне "Эй, ты, посмотри на нас. Нас много, мы здесь и мы шикарны" - а я, казалось, отвечал им: "А не пошли бы вы все на х*р". Но облегчения это не приносило.
Тель-Авив - просто минное поле моего счастья. Этой ночью я прошел его пешком с юга на север...